Керамика Китая: История Фарфора.
Керамика Китая: История Фарфора.
Более тысячи лет назад в Китае пили из нефритовых чашек. Они были очень дороги. После долгих лет поисков и многих неудач китайские гончары сделали материал, который превзошел нефрит своими качествами, оказался доступнее и легче в обработке. Это был фарфор. Еще долго его называли подражанием нефриту . Китайский секрет был секретом сырья. В провинции Цзянси оказались огромные запасы фарфорового камня — горной породы, состоящей из кварца и слюды. Фарфоровую массу делали из брикеторованного порошка фарфорового камня (пе-тун-тсе) и каолина, придававшего изделию белизну. Каолин имелся в избытке в той же провинции. Массу вылеживали не один десяток лет, чтобы они приобрела пластичность. Глазурь составляли из нескольких слоев разной прозрачности, получая особый, матовый блеск.
Из фарфора делали не только посуду (императорский двор получал каждый год 31 000 блюд, 16 000 тарелок с драконами, 18 000 чашек), но и скамьи, беседки, а в 1415 году построили Нанкинскую пагоду. Сосуды из фарфора были в Китае и музыкальными инструментами: постукивание тонкой палочкой об их стенки рождало мелодию. Долгое время наряду с производством шёлка фарфор оставался одной из самых запретных и желанных для западных владык загадок Востока. Попытка её разгадать сродни настоящему детективу, ибо дерзнувшего на это в Китае ждал один приговор — смерть. Миссионер, патер Д. Антреколл, посетивший в XVII в. Китай со специальной целью выведать секреты фарфорового производства, сумел добыть лишь самые элементарные сведения, которые никак не могли послужить основой для постановки нового производства. Сколько таких попыток скрывается за слоем времен, мы можем только догадываться. Секрет в конце концов по-видимому выведали, вот только имя героя и поныне осталось неизвестным.
Однако, вернёмся к истории восточного фарфора, кой славен и доселе. Начиная с XV века крупным центром фарфорового производства для нужд императорского двора и для вывоза становится китайский город Цзиндэчжэнь. В эпохи Мин и Цин (1368-1911) старыми мастерами было создано множество выдающихся изделий, в том числе почти невесомая утварь, сравнимая по своему изяществу и хрупкости с яичной скорлупой. Начиная с династии Хань (206 г.до н.э. — 220 г.н.э.) китайская керамика и фарфор в больших количествах начали экспортироваться в Корею, Японию, Филиппины, Индонезию, Индию, Африку и в страны континентальной Европы. В XVI же веке благодаря португальским мореплавателям большое количество китайских изделий попадает в Европу.
В качестве красок, могущих переносить сильный жар, китайцы использовали кобальт и гематит, тогда как отделка эмалевыми красками стала применяться в XVII веке. Около 1700 года преобладала в первую очередь зеленая, так что для этих изделий образуется термин зеленое семейство , подобно тому как к более позднему типу, в связи с преобладанием в нем розовых тонов, привилось название розовое семейство . Отдельные этапы в истории китайского фарфора, так же как и соответствующие им изделия, обозначаются именем правящей династии.
Спорадически попадая в Европу, начиная с XIII века, китайский фарфор вставлялся европейскими ювелирами в оправу и наравне с другими драгоценными предметами хранился в церковных, монастырских и дворянских сокровищницах. Порой китайский фарфор ценился буквально на вес золота: его продавали по весу. Привозной, редкий фарфор стал драгоценностью. Дамы носили фарфоровые черепки как бусы, на золотой цепочке.В III-V вв. н. э. появляются первые фарфоровидные изделия, а в VI-VII вв. в эпоху Тан осваивается производство настоящего фарфора.
Большую известность получили близкие к фарфору изделия, покрытые серовато-зеленой глазурью разных оттенков, получившие в Европе название селадон , исключительной живостью отличались небольшие скульптурки людей и животных, изготовлявшиеся начиная с I тыс. н. э. и часто обнаруживаемые в погребениях. Но мировую известность получил в первую очередь китайский фарфор, отличавшийся особенно высоким качеством самой керамической массы; белизной, тонкостью, просвечиваемостью и прочностью черепка, чистым звоном. Необходимо отметить, что используемые для изготовления китайского фарфора местные природные материалы — фарфоровый камень и каолин, содержат исключительно малое количество красящих примесей (оксидов железа), чем и обусловливается высокое качество фарфора. Как и в других древних странах, круг миропредставлений древнейших земледельцев Китая нашел свое наиболее яркое воплощение в керамических сосудах. О том, насколько гончарство было развитой отраслью ремесла, позволяют судить правильность и плавная обтекаемость форм этих сосудов, разнообразие и сложность покрывающих их геометрических и зооморфных узоров, богатство их расцветки — от коричнево-лиловых до густо-красных и лимонно-желтых тонов.
Другим условием получения высококачественных фарфоровых изделий является исключительно высокая техника керамического производства, зародившаяся в Китае в очень давние времена. Китайским мастерам принадлежит первенство в создании рецептуры красок для росписи фарфора. Очень эффектны китайские глазури по фарфору — краклс с тонким паутинообразным узором, цветная красная глазурь бычья кровь и др. Белый глазурованный фарфор с XIV— XV вв. расписывался подглазурной синей краской — кобальтом, во второй половине XV в. появилась многоцветная роспись. В XVII—XVIII вв. широко распространилась надглазурная роспись красками и легкоплавкими цветными глазурями (так называемыми эмалями) ярких сочных тонов ( розовое семейство , зеленое семейство ). Удивительной живостью и узорностыо отличались росписи, изображавшие пейзажи, фигуры людей, животных, птиц, цветущие растения, скалы, причем декор на редкость органично соединялся с формой. Китайские мастера держали в тайне секрет своего производства, за его разглашение полагалось строгое наказание, вплоть до смертной казни.
В начале VII века китайский купец Тао Юй сказочно разбогател. Он пустил в продажу новый, неизвестный дотоле тип керамики, выдав ее за изделия из нефрита. Белый, блестящий, чуть просвечивающий фарфор действительно напоминал этот высоко ценимый на Востоке благородный камень. Тогда же, то есть в эпоху Тан, фарфор проник в Японию, затем в Индию, Иран, арабские страны и оттуда — в Европу.
Впервые мне довелось попасть в Цзиндэ в середине 50-х годов. Город был похож на пчелиные соты. Он состоял из замкнутых двориков-ячеек. Каждый такой дворик действительно представлял собой первичную ячейку фарфорового производства. Все гончарни были похожи друг на друга: прямоугольник крытых черепицей навесов, а посредине — ряды кадок, в которых отмачивался каолин. Солнечный луч дробился в них, как в десятках круглых зеркал. Человек в фартуке осторожно переливал плоским ковшиком почти прозрачную, чуть забеленную воду из одной кадки в другую. Через несколько дней самый светлый слой ее вычерпывали в третью. Так достигалась тончайшая структура сырья.
Под навесом работали гончары. Каждый сидел над большим деревянным кругом, широко расставив ноги и опустив руки между колен. Он то раскручивал тяжелый маховик круга палкой, то склонялся к куску фарфоровой массы, нажимом пальцев превращая его в блюдо или вазу.От гончаров черепки поступали к точильщикам. Вооруженные лишь примитивными резцами, они доводили чашу из хрупкой полусухой глины до толщины яичной скорлупы. Выправленные черепки окунали в похожую на молоко глазурь и отправляли сушить. К полудню серые крыши Цзиндэ становились белыми. Доски с черепками клали иногда лаже между крышами соседних домов. превращая переулки в коридоры. На этих же досках изделиия доставляли к печам. И наконец обжиг — таинственный процесс, при котором глина должна обрести свойства нефрита.
На искусство старшего горнового в Цзиндэ издавна смотрели как на колдовство. Проявлялось это уже с загрузки печи, с умения удачно проложить дорогу ветру и огню . Нужно учитывать особенности каждого вида фарфора, качество дров, погоду и даже направление ветра. Впрочем, помимо знаний и опыта, тут играли роль чутье, риск, а порой и просто везенье. Недаром среди обжигальщиков ходила пословица: Загрузить печь — что выткать цветок; обжечь — что ограбить дом . Я много фотографировал тогда мастеров одного из самых ранних видов росписи — цинхуа. В отличие от других она наносится лишь одним цветом, причем еще до того, как черепок покрыт глазурью и обожжен. Кисть мастера цинхуа — подглазурной росписи кобальтом — должна двигаться со строго определенной скоростью. Необожженный фарфор очень активно впитывает влагу. Нанося узор, художник видит равномерный тон. Но там, где он помедлил лишнюю секунду, после обжига окажется темно-синее пятно. Однако это же свойство черепка открывает перед виртуозным мастером и новые возможности — ускоряя или замедляя движение кисти, он может, располагая лишь одним цветом, создать узор с целой гаммой полутонов: от бледно-голубого до густо-синего. Овладеть искусством подглазурной росписи кобальтом может лишь хороший каллиграф.
Если китайцы демонстрируют свою искусность, то изделия японских мастеров подкупают естественностью. Причём эти древние традиции не случайно сомкнулись с современной модой. В мире механической цивилизации, в мире бетона и стали человек всё больше испытывает тоску по природе. Поэтому искусство, утверждающее близость к ней своим подходом к материалу, искусство, которое поэтизирует, а не отрицает огрехи материала, огрехи труда, становится созвучным нашей современности.
